Газета РБНовости Бурятии и Улан-Удэ

Этой осенью Дмитрий Баиров стал одной из самых обсуждаемых фигур в общественно-политической жизни Бурятии. Он начинал как таксист-блогер, а продолжил почти как глава городского протестного движения. С одной стороны, многотысячные просмотры на ютюбе, интервью в «Нью Йорк Таймс», с другой – полное недоумение и даже проклятья в адрес блогера… Как долго еще продлится «феномен Баирова»? 

Корреспондент «МК в Бурятии» встретилась с Дмитрием и поговорили про его детство, историю с алиментами, «Джокера» и робототехнику в прекрасной России будущего. 

Мама торговала вещами, а я рядом стоял – с напитками 

– Дмитрий, давно хотела спросить, а фильм «Джокер» вы видели? 

– Да, недавно дома посмотрел, после того, как из изолятора вышел. А то мне многие говорили про этот фильм. Стало любопытно. Смотрел на телефоне. Я считаю, что недостаточно зарабатываю, чтобы тратить деньги на походы в кинотеатр. 

– И как вам? 

– Фильм как фильм. Многие сравнивают Улан-Удэ и Готэм. Знаете, что похоже? И там, и там есть социальная напряженность. Как главный герой произнес: «Если бы я лежал, вы бы через меня перешагнули и дальше пошли». Вот у нас люди вроде и говорят о социальном, скажем так, равенстве. Но в Улан-Удэ большинство проходит мимо бомжей и думает, что они сами виноваты, выбирая этот путь… Просто всё вокруг есть капитализм. 

– Знаете, многие говорят, что вы на Джокера похожи? 

– Ну, есть небольшая схожесть в манерах. Яркость выражений...  Но я оружие в руки никогда не возьму. Не имею никакого права. Я буддист, но хочу пробудить людей мирным путем и мирным же путем убрать социальную несправедливость. Джокер в фильме – одиночка, без друзей… У меня же характер компанейский. Всегда, если могу помочь, помогаю! И мне важно быть полезным обществу.  Капитализм – неправильный путь, это я объясняю моим собеседникам. Я застал подростком СССР и помню, как при социализме рос. Мне есть, с чем сравнивать и есть о чём поговорить... 

– Кстати, а как было тогда? Каким было ваше детство? Мне кажется, там много всего зарождается… 

– Не знаю, обычное детство у меня было. Детство как детство. 

– А какое у вас первое воспоминание? Самое яркое? 

– У меня все яркое. В принципе, я об этом даже говорить не хочу. Могу сказать, что у меня очень хорошие родители. Отец мой – добрейший человек на земле! Про таких говорят – не обидит ни одну собаку. Он самой честной души человек. У него яркий жизненный путь. Ожидает первую пенсию. Моя мама – лучшая мама на земле. Всегда посоветует, приободрит, поддержит и ежедневно молится за нас меня и внучек! 

– А мама с папой переживают за вашу деятельность? 

– Я уже давно выбираю сам свой путь. И знаю, что к чему. Родители переживают, конечно. В каких-то моментах советуют себя вести иначе. Ответил однажды: «А кто, кроме меня? Что потом я скажу своим внукам на вопрос, почему мы так плохо живём?» 

– А как вы в школе учились? 

– Вообще я учился в пяти школах. Меняли их либо из-за переезда, либо из-за погони за хорошими оценками. Октябренком так и не стал – плохие отметки были. 

– Октябрята – это начальная школа. Как там можно было плохо учиться? 

– Что-то, значит, пошло не так, может, перестройка отразилась на учёбе... Еще учился в железнодорожной школе-интернате. Там жили ребята, чьи родители работали на железной дороге. Школьников отпускали домой только на выходные. А я жил рядом и был «приходящим» учеником. При этом получал все блага советского образования – нас бесплатно учили, кормили, давали одежду. Телогрейку, кеды, суконную обувь, кроличью шапку, спортивный костюм… А последняя моя школа была средняя школа рабочей молодежи. Я там закончил 12 класс, у меня в аттестате все четверки. 

– У вас детство пришлось на развал СССР. Сложно было? 

– Да, надо было выживать. Так еще получилось, что отец отсутствовал в семье. В 12-13 лет я уже начал торговать на старом рынке БДМК, помогал матери. Продавал там лимонад. «Буратино», «Крем-сода».... Покупал в ближайшем гастрономе газировку, брал тазик и ведро. В тазике бутылки раскладывал, туда наливал холодной воды из ближайшей водоколонки. Как вода начинает теплеть, еще идешь за водой.  Жара, у людей жажда… Мама торговала по-своему – вещами. А я рядом с напитками стоял. 

– А что после школы? Армия? 

– После окончания школы я на рынок пошел. А в 21 год получил водительское удостоверение и начал ездить. Не все время таксовал, конечно. Знакомые предлагали: «Давай то, давай это попробуем». Но с бизнесом у меня не получалось. Я начинал, пробовал, смотрел все изнутри, становилось неинтересно, и я уходил. И я еще понимал, что более крупный капитализм сжирает более мелкий. 

В людных местах я хожу, но с опаской 

– Дима, я смотрю на вас, и вы в какой-то степени для меня феномен. Закрутили такое-эдакое. Как вы оцениваете сами себя в общественном пространстве? 

– Конечно же, я понимаю, я отдаю себе отчет в том, что я делал, делаю и желаю делать. Я желаю! Но в какой момент меня остановят незаконными силовыми методами – это уже вопрос времени. Все туманно и не видно, что меня ждет дальше. Как показала судебная машина – все против Баирова. Против человека! Вчера вот суд с Биликто Дугаровым был. Там черным по белому – видеодоказательство моей правоты. Но – нет... Я сейчас не работаю таксистом. Знаете почему? Как я могу работать, если нет официальных опровержений про мой «национализм». Вот на весь Улан-Удэ найдется человек таких скинхедских чувств, он сядет ко мне в машину выпивший… 

– Имеете в виду, что на вас напасть могут? 

– Естественно. Есть же ведь такая пословица «Береженого – бог бережет». 

– Вам тогда надо дома безвылазно сидеть. 

– Ну, почему? Когда день на дворе, в людных местах – я хожу. Правда, с опаской. Если в подъезд захожу, то меня сопровождает человек. 

– Сейчас за вами слежка есть? 

– Есть. Нет-нет, а машина периодически за мной едет. Видят, что спалились и прячутся. Но я об этом не говорю, потому что доказать не могу. Прослушка тоже чувствуется, качество сотовой связи после сентябрьских событий ухудшилось, помехи… Замена телефонов – бесполезное действие! 

Меня невозможно заменить на робота 

– За счет чего вы сейчас живете? 

– Канал «Свободный Народ» помогает финансово посредством перевода на мобильный банк. А это, в основном, взрослая аудитория. Люди знают по видеоэфирам мою политическую позицию и ситуацию, сложившуюся вокруг меня. Поддерживают со всего мира. На ютюб-канале «Республика Бурятия» сейчас около 20 тысяч подписчиков. За последние 28 дней – 5 миллионов просмотренных минут. Я посчитал, один человек потратил бы около 10 лет жизни, если бы все это посмотрел. 

– Пики ваших просмотров были во время протестов в Улан-Удэ. Сейчас наверняка количество аудитории падает… 

– Количество просмотров уменьшилось, но это естественно. Есть же пословица «Люди хотят хлеба и зрелищ». А вот аудитория прибавляется по мере распространения «пробудившихся». 

– Вы не думаете, что для вас как для блогера социальная напряженность – это плюс? Чем острее обстановка, чем больше конфликтов и задержаний, тем больше просмотров? 

– Дело не в этом. Просмотры, не просмотры… Вот всех вокруг людей в кафе, где мы с вами сидим, не волнуют эти моменты. Но когда-нибудь они задумаются. Задумаются о социальной проблеме – а Баиров, например, стоит на площади и будет продолжать стоять. Всем говорю: «Вставайте, выходите и ведите репортажи!»

– Вы себя называете независимым журналистом. Не думаете, что понятие «независимая журналистика» нереальное? 

– Почему нереальное? Я же реальный. 

– Я не могу сказать, что вы независимый. Ваша независимость проявляется пока только в том, что вы обвиняете существующую власть. Если она что-то хорошее сделает, вы об этом никогда не скажете. В этом ваша зависимость. 

– Неправильно вы говорите. Есть человек, который говорит правду. Правда заключается в том, что она и есть. Я как журналист говорю, показываю, везде в своих эфирах делаю свои заключения. А заключение у меня сейчас – у нас воровская исполнительная власть. 

– Окей. Вот власть поменялась. Кто будет рулить процессом, управлять страной? 

– Народ. 

– Это как-то абстрактно звучит. 

– Свободный народ будет управлять свободной страной. Это высшая власть. Надо в корне все менять всю, как говорится, политическую составляющую. Допустим, создаются Советы. И будет настоящее народовластие. 

– Поясните. 

– Это, когда народ действительно сможет выбрать из достойных людей управленца на службу народу. 

– То есть, главное, в народовластии честные выборы? 

– Естественно! Еще робототехника важна. 

– ? 

– В Москве уже появились беспилотные такси, они возят пассажиров без водителя. А что мешает в целом робототехникой заняться! Ведь самое главное – сначала обеспечить себя продуктами питания. Трактора без людей могут работать в поле, сеять, пахать и поливать. Такие, как вы и я, не должны беспокоиться о том, что завтра кушать. 

– То есть, за всех все делают роботы. А что делают люди? 

– Образно я это всё вижу так. Человеку, допустим, в течение года надо один месяц поработать, как и остальным, ведь робототехнику необходимо «ремонтировать» или участвовать в процессах, в которых без человека не обойтись. Возьмем, например, ягнят. За ними надо поухаживать, покормить. В тракторе надо колесо поменять или смазать что-то. То есть, не все сможет сделать робот. А 11 остальных месяцев человек посвящен, грубо говоря, сам себе. Но опять же кто-то лес должен валить. А лес – это потяжелее. Поэтому, если в лесу ты работаешь, то это, например, 10 дней. 

– Дима, а вас можно заменить на робота? 

– Роботом Человека невозможно заменить! 

Кому не нравится, может и не смотреть 

– В чем отличие блогера от журналиста, как думаете? 

– Да любой может стать блогером. А журналистом сейчас быть необязательно. Меня осудили за то, что я, как журналист, задавал на площади Советов неудобные вопросы должностным лицам. Закон о правах журналиста судье не писан, он меня не защитил... То есть, пресс-карта журналиста канала «Закон и порядок. Прямой эфир» для судей ничего не значит. Да, у меня своя манера вести репортажи. А почему все должны по шаблону работать и говорить? Кому не нравится, могут не смотреть. Говорю в эфирах своеобразно, но правдиво. Могу от темы к теме переходить, так как предполагаю, что меня понимают с полуслова. И, возможно, как будто в последний раз рассказываю. 

– А можете прокомментировать слухи о том, что некие политические силы в вас вложили деньги и специально стали раскручивать? Как проект. 

– Те, кто ещё меня не знает, предполагают что это было спланировано. И что неспроста рядом оказался депутат Народного Хурала Баир Цыренов, а потом – однопартийцы, представители КПРФ Вячеслав Мархаев и Леонтий Красовский. Но вот я читаю комментарии: «Не может у человека так долго вестись стрим! У него зарядные устройства, пауэрбанки, подсветка». Посмотрели бы они, как я вёл эфиры. И сомнений бы не возникло. Качество – из-за телефона, который был приобретён в кредит для освещения похода шамана Александра Габышева по Бурятии. Power-банки в количестве 2 штук заряжаются от прикуривателя автомобиля. Освещение – от телефонов пришедших на помощь жителей. 

– Пребывания в изоляторах временного содержания как-то на вас повлияли? 

– Я отсидел два раза по 17 и 5 дней. В общей сложности, 22 дня. Почти месяц жизни вычеркнут. Его отняли у меня за то, что я говорил правду. Это были незаконные задержания. Я не согласен ни по одному пункту обвинений. Мои доводы правдивы, я не представлял опасности обществу. Зато все увидели, в каком режиме мы сейчас живём. Режим не понимает одного – что я не изменюсь. С чего бы? Мне говорят: «Дважды два пять». Я говорю: «Дважды два четыре». Сейчас власть испугалась меня. 

– А вы страшный человек? 

– Нет, конечно. Вы же видите, мы сидим, разговариваем. 

На курсы ораторского мастерства не хочу 

– Какую музыку слушаете? 

– Музыку 80-х и 90-х, все вперемешку. Не фанатею ни от кого. Я всеядный. И по музыке, и по еде. 

– Какое кино смотрите? 

– Люблю фильмы, такие, как «Социальная сеть». Возможно, триллеры. Возможно, такое, где все запутано-запутано, но не фэнтези, а приближенное к настоящему, к реальной жизни. Шпионские фильмы люблю. «Титаник» мне тоже интересно смотреть. Он как будто исторический. 

– А книжки читаете? 

– Я не особо люблю читать. Последнюю книгу я прочитал от корки до корки, когда находился в изоляторе. Это повесть Сергея Заплавного «Запев» (книга вышла в 1987 году, количество страниц – 98 – прим. авт.). Это специфическая книжечка. Интересно было, потому что там про Ленина. Он как раз встречался подпольно с людьми, они обсуждали, как действовать против этих помещиков и капиталистов. Читая, всё больше видел сходства – как схоже с сегодняшней ситуацией ! А это ведь было больше ста лет назад. 

– А есть сейчас люди уровня Ленина? 

– Из блогеров это Николай Бондаренко (Бондаренко – депутат Саратовской областной думы от КПРФ, получил известность после эксперимента, во время которого он питался на прожиточный минимум – 3, 5 тысяч рублей в месяц. – прим. авт.). У меня нет кумиров, только ставлю себе кого-то в пример. Вот Бондаренко четко говорит – и надо так же учиться говорить. 

– На курсы ораторского мастерства не хотите пойти? 

– Нет, я считаю, что времени уже нет. Я бы хотел, чтобы нынешние молодые люди посмотрев эфиры, проснувшись, сказали: «А правду ведь говорит человек!». И захотели присоединиться к нам, Свободному Народу, за наше светлое будущее, наших детей и поколений! 

Моя дочь во мне души не чает 

– Давайте напоследок затронем щекотливую тему алиментов. Вы на самом деле должны больше миллиона рублей? 

– Должно быть несколько вопросов! Сколько у вас детей? Две дочери! Помогаете ли вы дочерям? Да! Уклонялись ли от алиментов? НЕТ! Могли ли вы их оплачивать? В полном объёме не мог… Несколько лет назад я сломал руку, долгое время не мог работать. До сентябрьских событий сумма долга была где-то 350 тысяч рублей. После событий сумма возросла до 1 миллиона 100 тысяч рублей. Моя бывшая жена с дочкой живет в Республике Саха (Якутия), где прожиточный минимум на ребенка вырос за шесть лет с 10 до 18 тысяч рублей в месяц. И моментально увеличилась сумма алиментов, как выяснилось позже в кабинете судебных приставов. 

– Вся эта история убавила вам очки, конечно… 

– Не надо судить о человеке. Если не оплачивает в полном объёме по алиментам - плохой отец. Моя дочь, как в народе говорят, во мне души не чает. Она видит, когда приезжает на лето, что отец старается. Он не алкоголик, не пьяница, он работает. Меня выставили в таком свете будто бы, что я самый плохой человек. Это называется политическая пропаганда. 

– А с бывшей женой вы можете договориться о мире? 

– Если люди расстаются, это происходит не из-за хорошей жизни. Вот мы с вами, если бы разошлись, значит, была какая-то боль или претензия. 

– Цивилизованные люди всегда могут все обсудить и решить… 

– Могут. Но, как мама ребенка, она не имеет права оставить его без средств к существованию. Бывшая жена может пойти навстречу, отменить алименты. Но у меня нет пока никаких положительных финансовых изменений...